В седле Пегаса - Илья Бровтман

В седле Пегаса

Илья Бровтман

© Илья Бровтман, 2025

ISBN 978-5-0068-4662-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Как слаб поэт

Как слаб поэт, его перо

Легко сломать рукой кровавой.

Жизнь отбирая, под ребро

Пырнуть цинично финкой ржавой.

А может на ветвях ольхи

Петлю задушить пеньковой.

Спалить в огне его стихи,

И речь прервать на полуслове.

Есть беспощадный пистолет.

Как жаль, что песню не допели,

Погибшие во цвете лет.

Есть много способов дуэли.

В наш цифровой «гуманный век»

Его не нужно в сердце ранить.

Безгласным станет человек.

Достаточно его «забанить».

Но если хочет рот заткнуть

Поэту враг, то всё как надо.

Видать, он выбрал верный путь

Пиит. Слова страшнее «града».

Поэтический запой

Когда стихи ложатся на бумагу,

Душа поет, и сердце хочет петь.

И я поэзии своей хмельную брагу,

Все пью и не желаю протрезветь.

Любовь в стихах моих кипит и тонет,

Поэзия расплавлена в любви.

И сердце от любви болит и стонет.

Ласкают душу песней соловьи.

Я смел в мечтах, в словах не скромен,

Бумагу извожу я, сам не свой.

Ведь только тот, любить и жить способен,

Кто знает поэтический запой.

Скорость

Когда стремглав несемся по планете,

Считаешь, будто двигаешься ты,

А едешь на трамвае и карете,

Вокруг столбы мелькают и кусты.

При этом очень может оказаться,

Что едешь не вперед, а по кольцу,

А можешь и обратно покататься,

Поверь без доказательств мудрецу.

Несемся мы по космосу с планетой,

А то, как мы несемся по земле,

Движение улитки по ракете,

Движенье муравья на корабле.

Подвластно очень мало нам движенье,

В покое ты, хоть не желаешь лечь,

Наш путь стремглав — погрешность измерений,

Порой им можно просто пренебречь.

Ты в будущее двигаться сумей-ка,

Обгонит всех художник и поэт,

А бегать можно сидя на скамейке,

Ведь мысль летит быстрее всех планет.

Тайна книги

Кто мне ответит, что такое книга,

Источник счастья, или сноп тоски,

Свобода это, или злое иго,

Давящее на сердце и мозги.

Что в ней ценнее — кожа в переплете,

Автограф на форзаце, стая букв,

А может ценность в вековом налете,

В прикосновенье к ним великих рук.

Нет, книга величайшая из тайн,

Кусок бумаги шевелит сердца,

Мы словно душу пальцами листаем,

Под наблюденьем мудрого творца.

Она толкнет на подвиг и бесчестье,

Погрузит в негу, мозг расшевелит,

Она поднять Вас может в поднебесье,

И в бездне океана растворит.

Но книга это лишь катализатор,

Того, что есть итак в душе у Вас,

А каждая страница провокатор,

Несущий нас в неведомое глас.

И счастлив тот, кого сумеют строки,

Поднять на небо, словно самолет,

Кто сам как книга мудрый и глубокий,

Тот в каждой книге сам себя найдет.

Главная птица

Кукушка заливалась на току.

Мне скорую последнюю дорожку,

Своим коротким жалобным ку-ку,

Накуковала глупая ворожка.

Но мне слова вещуньи не указ.

Не верю в предсказанье глупой птицы.

Всё глупость — заговоры, порча, сглаз.

Я жив — пока любовь во мне теплится.

Я больше верю трелям соловья

И аисту, парящему над нами.

Ликую — лебединая семья

Сплелась любовно белыми крылами.

Пусть чайки провожают корабли,

А ласточки галдя, стремятся к свету.

Я счастлив, что курлычут журавли

И песня лебединая не спета.

Пока не пробил мой последний час,

Я должен бороздить поля и веси.

И я живу, пока парит Пегас,

Расправив гордо крылья в поднебесье.

Любовь и творчество

Любовь и творчество — две чаши на весах,

Нет творчества, когда сердца хладеют,

И нежность чувств потерпит полный крах,

Когда уста без творчества немеют.

Стихом мы можем сердце растопить,

А сердце бьется и стихи слагает,

Не можем мы без музыки любить,

А без любви и песня замолкает.

Ничто нас не волнует, как любовь,

Как трепетное сердца ожиданье,

Ничто так не разжиживает кровь,

Как муки творчества и радость созиданья.

В седле Пегаса

Мечтают все (и я не исключенье)

В седле Пегаса взвиться к небесам.

Кружась в водовороте вдохновенья

Оракулом войти в священный храм

Известности пьянящей и почёта

На зависть всем великим мудрецам.

Под стрелами проказника Эрота

Взять под уздцы крылатого коня,

Удачу, не рифмуя с эшафотом

Судьбу немилосердную кляня,

Запомнив радость и забыв невзгоды

И мудрости набравшись, понял я:

Увы, неумолим закон природы —

Чем выше сможем мы себя поднять,

Тем меньше будет в лёгких кислорода.

Непросто жизнь и славу срифмовать.

В стране глухих

Не просто жить в стране глухих,

Тем более, грустней поэту.

Про солнышко читаешь стих,

А людям наплевать на это.

И, кажется, весь мир оглох

Под колпаком понятий мнимых.

Не слышат стоны царь и Бог.

Мы слышим лишь себя любимых.

Своих детей не слышит мать,

А матерям не внемлют дети.

Умеем лишь хотеть и брать,

Но так легко покончить с этим.

Будь чуть умнее глухарей

И выбрось в мусорку бируши.

Услышь сердца других людей

И мир тебе откроет уши.

Перо критика

Не тот поэт кто член союза.

Бог упаси за то корить.

А тот — кому всегда в обузу

О вечном прозой говорить.

В седле строптивого Пегаса

Несется отрок седовласый.

Судьбой не согнута спина,

И сердце рвется как струна.

А я всегда немного трушу,

Тасуя рифмы как таро.

Тупое критика перо

Способно исцарапать